Способы манипуляции людьми
Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости/Григорий Сысоев/Фред Гринберг
Дмитрия Щепеткова, арестованного за взятку в $ 300 000, теперь обвинили и в превышении должностных полномочий: он заставлял местных бизнесменов тратиться на городские праздники и социальные проекты.
Не было дня, чтобы в Совете ветеранов Феодосии не вспоминали о бывшем главе города Щепеткове.
Как тут не горевать: ведь именно при нём ветеранам и инвалидам жилось хорошо. Даже за баню не платили. Всё изменилось в декабре 2015 года, когда мэра увезли из рабочего кабинета в наручниках оперативники ФСБ. Теперь пенсионеры рассылают следователям и прокурорам петиции, в которых заступаются за своего любимца.
У следователей своя правда. Недавно расследование уголовного дела против Щепеткова было завершено, после чего оно было передано для слушаний в суд Керчи. Итак, помимо обвинений в получении взятки в 300 тысяч долларов экс-мэру Феодосии инкриминировали эпизоды о превышении должностных полномочий. По версии следствия, Щепетков заставлял местных бизнесменов оплачивать общественные мероприятия, которые проводила мэрия, а также поддерживать пенсионеров и инвалидов. На скамье подсудимых вскоре окажется и его заместитель Макар Макаров, который выступал посредником в переговорах шефа с крымскими бизнесменами.
С лёгким паром
Так получилось, что в Феодосии нет общественной бани. Инвестора для её строительства ищут уже много лет, но результата пока нет. Особенно страдают от отсутствия бани пенсионеры. Их проблемами и решил заняться назначенный в 2014 году глава администрации Щепетков.
Лишних денег в бюджете на помощь пенсионерам не было, поэтому мэр Феодосии решил, что с банькой старикам должны помочь местные бизнесмены.
— Договориться с ними было очень просто, потому что именно от городских властей зависело, будет ли работать ресторан или палатка с шаурмой в золотоносный курортный сезон, будет ли продлён срок аренды на земельный участок, будет ли разрешение на строительство, — рассказал Лайфу источник в правоохранительных органах.
Одной из таких жертв стал предприниматель Роман Лукичев, занимающийся в Феодосии строительством. Он и рассказал оперативникам, что его вызвал мэр и стал убеждать, что, мол, тот ведёт себя неправильно, а городу нужен социально ответственный бизнес.
— 17 декабря 2015 года на встрече в одном из ресторанов глава Феодосии попросил у Лукичева 250 тысяч рублей и пообещал, что все деньги пойдут исключительно на помощь пенсионерам, — добавил источник.
И своё обещание Щепетков выполнил. Баню для пенсионеров нашли в соседнем районе — в посёлке Первомайское. Списки желающих бесплатно помыться составляли в городском совете ветеранов. Член президиума организации Татьяна Смирнова рассказала следователям, что Щепетков нашёл комфортабельный автобус для пенсионеров и лично платил его владельцу, чтобы тот возил бабушек и дедушек в баню.
Ездить каждую субботу в соседнее село на помывку для ветеранов Феодосии стало доброй традицией. С шутками и прибаутками, а порой и под хоровое пение время в дороге пролетало незаметно. Водитель обычно делал на автобусе два рейса в день, за каждый получал по 2,5 тысячи рублей.
Владельцу сельской бани повезло меньше, он никаких денег за услуги не получал — такие условия перед ним поставил Щепетков. Пенсионеры ни за проезд, ни за услуги бани не платили. Проблема с помывкой пенсионеров в городе была решена. Зато бизнесмен Лукичев стал потерпевшим, а экс-мэру предъявили обвинения в превышении должностных полномочий с ущербом в 250 тысяч рублей.
Фото: © РИА Новости/Евгения Новоженина
Праздник «Барабулька»
Похожую схему глава Феодосии провернул и во время подготовки к туристическому сезону в 2015 году. Летом в курортных городах Крыма принято проводить тематические фестивали, привлекающие туристов. Одним из таких мероприятий стал трёхдневный праздник «Барабулька» — так называется небольшая черноморская рыбка. Всё было бы хорошо, только у властей Феодосии опять возникли трудности с бюджетом.
По версии следствия, Щепетков отправился ловить спонсоров на городскую набережную, где его выбор пал на ресторан Сергея Аванесяна. Мэр напомнил хозяину, что, мол, договор аренды на землю под павильоном скоро заканчивается, поэтому нужно свернуть торговлю.
Уже на следующий день Аванесян пришёл в кабинет Щепеткова на переговоры. Через несколько минут бизнесмен пошёл в бухгалтерию и официально внёс на счёт горадминистрации 500 тысяч рублей — это было его добровольное пожертвование на проведение «Барабульки». Всем от этого было хорошо: туристы веселились на фестивале, а ресторан Аванесяна проработал весь курортный сезон, и никаких претензий к нему городские власти не предъявляли.
Позже на допросах экс-мэр наотрез отказался признавать свою вину в вымогательстве у бизнесменов денег. Но правоохранители усмотрели в его действиях кроме превышения полномочий ещё и нарушение федеральных законов «О защите конкуренции» и «О благотворительной деятельности». Ущерб предпринимателя Аванесяна был признан существенным.
Спорный участок
Терпение крымских предпринимателей закончилось, когда аппетиты руководителей Феодосии выросли. В конце 2015 года за помощью к силовикам пришёл всё тот же бизнесмен Роман Лукичев. Он рассказал, что Щепетков кроме спонсирования бани для пенсионеров теперь вымогает у него взятку в размере $ 300 000. Так мэр оценил свою резолюцию на продление срока аренды на земельный участок в два гектара. Посредником в переговорах был заммэра Макар Макаров.
Первую часть взятки в 150 000 долларов США Лукичев должен был передать в Москве доверенному лицу, которого нашёл Макаров. После того как 21 декабря 2015 года деньги перекочевали в руки посредников, сначала силовики задержали их, а затем и Щепеткова.
Сам экс-мэр себя виновным не признаёт.
https://life.ru/t/%D1%8D%D0%BA%D1%81%D0%BA%D0%BB%D1%8E%D0%B7…
Банк России обнаружил новый способ атак с отменой транзакций с карты на карту с использованием банкоматов. Об этом говорится на сайте регулятора.
- © РИА Новости
Уточняется, что данный вид мошенничества основан «на несовершенстве сценариев обработки» таких переводов.
Как отмечается, алгоритм атаки прост.
В банкомате выбирается операция перевода между физлицами и указывается номер карты получателя.
Банк, которому принадлежит банкомат, инициирует операцию и одновременно направляет два авторизационных сообщения — банку-получателю и банку-отправителю.
Инициатору практически одновременно приходит одобрение от обоих банков, после чего выполняется фактический перевод: увеличивается сумма на карте получателя, такая же сумма удерживается у отправителя.
Однако сценарий перевода в банкомате при этом не закончен. Банкомат запрашивает подтверждение у отправителя на списание комиссионных за операцию, однако он не даёт согласия, и банк-инициатор отправляет сообщение о возврате в банк-отправитель и банк-получатель.
В результате «заморозка» средств снимается, но средства уже выведены получателем.
Ранее в Сбербанке прокомментировали данные о новых способах мошенничества. В кредитной организации призвали своих клиентов быть бдительными при использовании банкоматов. Отмечается, что «в случае сомнений лучше отказаться от проведения операции и проинформировать банк по телефону 900».
Как сообщалось, за 2017 год мошенники похитили из банкоматов в Москве более 5 млрд рублей, что в два раза больше, чем в 2016-м.
Отмечается, что в 2016 году злоумышленники совершили 5 тыс. атак на банки, по сравнению с позапрошлым годом число попыток ограблений выросло на 25%.
Криминальный мир ждет передела. Авто обошло, Мамуку осудили по новой схеме. Готовится Ткач
В арсенале российских борцов с организованной преступностью появился новый инструмент: впервые российским судом вынесен приговор по части 4 статьи 210 УК РФ в отношении «лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии» — вора в законе.
Эксперты говорят о создании прецедента и грядущей зачистке лидеров преступного мира России.
Прецедентным стало решение суда по делу группировки Мамуки Чкадуа (вор в законе Мамука Гальский), промышлявшей в Алтайском крае. Преступный авторитет и 20 его подчиненных обвинялись в рэкете, вымогательствах, убийствах и участии в организованном преступном сообществе. Именно к лидеру этого сообщества — Чкадуа следователи и суд впервые применили ч.4 ст. 210 УК РФ. По решению суда, Мамука Гальский приговорен к 17 годам колонии строгого режима.
Часть 4 в статью 210 Уголовного кодекса, наказывающую воров в законе, внесли еще в 2009 году. Она предполагает лишение свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет или пожизненное. Но до сих пор эта норма в приговорах не звучала.
«Это в Грузии прямо в законе прописано, что само признание преступником своего статуса вора в законе, является достаточным основанием для того, чтобы получить срок. В России, к сожалению, такого нет», — рассуждает высокопоставленный офицер свердловской полиции. Однако после создания прецедента, похоже, арсенал борьбы силовиков с ворами в законе пополнился новым инструментом. Правда, применение этого пункта статьи на практике все равно осложнено рядом правовых ограничений.
«В любом случае следователям придется доказывать наличие структуры ОПС, соучастие и группу лиц. А это не так-то просто. И, кстати, в корне неверно считать, что под „лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии“, подразумеваются воры в законе. Такое положение может занимать любой чиновник или силовик, создавший преступное сообщество для совершений преступлений», — прокомментировала «URA.RU» использование этой нормы уголовного права Ольга Чантурия, екатеринбургский адвокат.
Применительно к Свердловской области подобную правовую норму можно было использовать, к примеру, по делу Автондила Кобешевидзе (вор в законе Авто). В 2006 году ему выносили приговор за организацию грабежей и ряда мошеннических действий в районе рынка «Таганский ряд». Приговор ему вынесли с учетом воровского статуса — 12 лет колонии. Его подельники получили от семи до 12 лет наказания.
Но в нынешних условиях, после «активации» четвертого пункта статьи 210, наказание для Кобешевидзе было бы серьезно увеличено.
После смерти Тимура Ткач Няганский претендовал на пост лидера преступного мира Свердловской области
На сегодняшний день джин из бутылки уже выпущен и правоохранители ставят работу по 210-й на конвейер. Так, задержанному еще в феврале в Москве влиятельному уроженцу Среднего Урала Юрию Пичугину (вор в законе Пичуга) следователи сразу вменили ст. 210 УК РФ. На днях, также в Москве, задержан еще один уралец — Андрей Ткаченко (вор в законе Ткач Няганьский). По слухам, ему также собираются предъявить обвинение по новой схеме.
Преступный мир реагирует на эти изменения без паники. «Отсеют тех, кто не нужен, и все встанет на свои места, с сохранением всех статусов. Тот же Мамука стал вором в 1998 году в возрасте 26 лет! Пороха не нюхал. Ну, пусть теперь несет крест, коль в воры рвался, — объясняет источник „URA.RU“ из уголовной среды. — А санация воровского мира уже началась, и начали ее сами воры».
Имеется в виду решение крупнейшей воровской сходки, прошедшей под Ереваном в январе 2015 года. Тогда, после гибели Аслана Усояна, под «председательством» Шакро Молодого было принято решение об «очистке» преступного мира от «законников», массово коронованных в ходе затяжной войны воровских кланов.
Дмитрий Антоненков
источник
МОСКВА, 26 июл — РИА Новости, Лариса Жукова. Ежегодно международные правозащитные организации выпускают Глобальный индекс рабства, в котором Россия традиционно входит в первую десятку стран. По данным активистов российского движения «Альтернатива», которые занимаются освобождением людей, на невольничьих рынках России не меньше ста двадцати тысяч человек.
О том, как они попадают в рабство и как их из него вызволяют, – в материале РИА Новости.
Без цепей и кандалов
По последним данным Walk Free Foundation, в мире свыше сорока пяти миллионов человек находятся в той или иной форме рабства. Это различные виды принудительного труда и проституции, торговли органами, а также любые взаимоотношения, нарушающие принцип равенства и права человека на достоинство и свободу.
В России, по информации фонда, насчитывают больше миллиона рабов, по этому показателю она занимает седьмое место в мире. Олег Мельников, лидер общественного движения «Альтернатива», которому удалось освободить почти полтысячи невольников в России и за рубежом, считает эту цифру завышенной. По его словам, счет рабов на отечественном «рынке» идет на сотни тысяч, но до миллиона эта цифра явно не дотягивает.
Освобождением рабов Мельников занялся в 2011 году. Тогда его знакомый рассказал, что его родственника насильно удерживают в Дагестане на кирпичном заводе. Тот сначала не поверил, но поехал искать пленника: его нашли с шестью другими рабами – мужчинами и женщинами. Случай так поразил активиста, что он решил создать добровольческое движение. Сейчас это около десяти волонтеров по всей России – и по сути, это все силы, которые занимаются систематической борьбой с рабовладением в стране.
«Современные рабы – это не цепи и кандалы. Мы называем рабом каждого человека, у которого забрали документы, и который не может добровольно покинуть место работы. Но доказательной базы и правоприменительной практики в России пока нет. Крайне редко заводят дело по статье о «незаконном лишении свободы» с подпунктами 127.1 и 127.2, которые запрещают торговлю людьми и рабство. На практике, полиция по-прежнему берётся только за такие дела, когда человек был буквально прикован».
По статистике Мельникова, в России около 40% невольников эксплуатирует нищенская мафия, столько же приходится на нелегальные заводы и фабрики, и около 20% – на сексуальную индустрию в самой стране и за ее пределами.
Сейчас в очереди на спасение у активистов полсотни рабов. В среднем, за месяц удается освободить десять человек. Полиция помогает исключительно в плане добровольного сотрудничества. «Содействие нам оказывают редко из-за бюрократии. Чаще обращаются к нам: силовые структуры не всегда доверяют своим коллегам из регионов», – говорит Мельников.
Последний звонок из Дагестана
В январе 2014 года 36-летний Сергей Гайдаш из Белоруссии решил помочь своей тяжелобольной матери, которая слегла с болезнью. У него самого была инвалидность, но мужчина отправился в Москву, чтобы заработать денег на лекарства матери. Гайдаш был готов устроиться и дворником, и мойщиком – хотя бы за 15 тысяч рублей, но его нигде не принимали. Наконец, на вокзале к нему подошел мужчина и предложил работу на сочинской олимпиаде с бесплатным проживанием и зарплатой в 35 тысяч рублей. Гайдаш не успел ответить – чай, которым его угостил незнакомец, оказался с клофелином.
Полгода инвалид провел не на олимпийской стройке, а в трудовом рабстве на кирпичном заводе недалеко от Махачкалы. Когда активисты «Альтернативы» освободили его и восемь других невольников, Гайдаш попросил позвонить матери. Трубку взяла его тетя. Она ответила, что мать очень ждала сына, но три месяца назад умерла.
Случай с Гайдашем, скорее, исключение, чем правило, замечает Мельников. Вербовщикам нужны здоровые люди, они не обращают внимания на бездомных и больных по простой причине – те не смогут долго работать. В трудовое рабство попадают, в основном, крепкие деревенские мужчины, которые приезжают из регионов в столицу и не представляют, как устроены трудовые отношения. За них некому постоять, они легко верят в сказку о золотых горах и не знают своих прав. Таких малограмотных – большая часть России, считает активист.
Самое распространенное место «вербовки» – «Площадь трех вокзалов». Вербовщики наблюдают за людьми в течение двух-трех дней, и, видя, что кто-то остается с сумками и никуда не уходит, предлагают выпить или поесть. Затем рассказывают о работе «с видом на море, бесплатным проживанием и зарплатой от тридцати тысяч рублей». В напитке оказывается клофелин, и человека без сознания провозят на юг страны через федеральные посты на заднем сидении автомобиля, закидав сумками.
Работа вербовщика и доставка раба обходится криминальным бизнесменам в двадцать тысяч рублей.
Тридцатипятилетний житель Владивостока Владимир Мухотин вспоминает, что согласился на работу «у моря» сам: «Любой бы хотел не с пустыми руками вернуться домой».
Его отвезли на кирпичный завод в Каспийск. «Хозяин» Саид отнял документы, телефоны, заставил работать без выходных. Кормили один раз: водой из-под крана «с кусочком лука или картошки», стаканов не было – пили из «стекляшек», найденных на помойке. Спаивали техническим спиртом – до цирроза. Тех, кто протестовал, Саид грозился отправить на карьер или в горы пасти стада – это означало, что рабов уже никто и никогда не найдет. «Москве я больше не верю. Лучше у нас на земле», – подытожил свой рассказ спасенный трудовой раб, «завербованный» у Казанского вокзала.
Вопреки всеобщим представлениям, кирпичный завод на Кавказе – это обычное чистое поле с выработкой глины, без колючей проволоки и забора. Как правило, возле федеральной трассы или в большом населенном пункте – близ Махачкалы, Каспийска, Хасавюрта, Избербаша и Дербента. Именно там проходят газовые трубы, откуда нелегально качают топливо для обжига глины.
«Местные не хотят идти на это производство: потом легкие выплевывают. Никто не борется с рабовладением, потому что все что-то имеют с нелегального бизнеса: участковые, газовые службы, исполнительная власть», – рассказывает Мельников.
По его словам, выгода от рабовладения идет на десятки миллионов: владелец завода не тратит деньги на зарплатный фонд, налоги, страховые и пенсионные выплаты. Раб окупается за неделю. Поэтому борьба активистов с «кирпичными мафиози» безрезультатна: никакого экономического ущерба изъятием нескольких рабов им не наносится – они тут же ввозят следующих.
Уголовных дел не заводят: если освобожденный написал в полицию, в течение двух месяцев, пока идут доследственные проверки, он должен находиться там, где подал заявление. Люди предпочитают уезжать домой.
Украинские калеки, «слепые» бабушки и Мадонны
География рабства современной России не ограничивается югом страны. В крупных региональных центрах – Москве, Санкт-Петербурге, Оренбурге, Екатеринбурге и Нижнем Новгороде – процветает нищенская мафия. Большая часть преступного бизнеса принадлежит молдаванским и астраханским цыганам.
Только в столице обороты нищенской мафии составляют десятки миллионов рублей. Единственный период, когда черный рынок был в упадке, пришелся на кризис 2008 года. Сейчас криминальный бизнес 90-х переживает своеобразный ренессанс: попрошаек не меньше, чем двадцать лет назад, говорит Мельников.
В конце января на работу в Москву приехал колясочник Вячеслав Котлов из Сысерти Свердловской области. Знакомый Алексей предложил ему стабильную «сидячую работу», а по приезду инвалида – отобрал документы и отправил попрошайничать в метро. «В вагонах я собирал 5500 рублей бумажными купюрами и больше тысячи – мелочью. За мной стояли надзиратели», – рассказал Котлов. Спустя несколько дней такой работы ему удалось «свинтить» от надсмотрщиков и рассказать о похищении полицейским, которые и вернули ему документы и отправили домой.
Вербовщики активно ищут не только людей жалостливого вида, но и социально незащищенных лиц, за которых некому постоять: пожилых, инвалидов, сирот, оставшихся без попечения.
Почти половина просящих милостыню в России – это рабы. «Стоимость» старушки или колясочника – порядка пятидесяти тысяч рублей, ребенка – от шестидесяти до ста тысяч (средняя продолжительность жизни младенцев – три месяца).
Сирота из Кривого Рога Игорь Галанюк в рабстве пробыл год. В феврале 2016 года соотечественники – семейная пара украинцев – позвали его работать грузчиком в Москву. По прибытии в квартиру в Балашихе у Галанюка отобрали паспорт и отправили побираться: «Алексей присматривал за мной и каждый час забирал деньги. Если я приносил меньше десяти тысяч рублей в день, избивал. Звонить домой мне не давали. Сказали, что, если я не заработаю определенную сумму, Алексей «выбьет все кишки»». Так продолжалось до тех пор, пока юношу не заметили журналисты. Поработивших его украинцев активисты заметили в том же поезде на Украину, куда они отправляли Галанюка.
80% рабов нищенской мафии в России – это граждане Украины, причем 90% из них – жители Одесской области. Это связано с приближенностью к молдавской границе, откуда местные цыгане под разными предлогами крадут людей. В чужой стране их психологически ломают: насилуют, заставляют спиваться, пугают мифическими связями с правоохранительными органами.
Попрошайки окупаются быстро: за день они приносят до пятнадцати тысяч рублей. Выручка зависит от продуманности подхода. Так, бабушке с зашитыми глазами около храма Святой Матроны подавали до пятидесяти тысяч рублей в день, вспоминает Мельников.
«Окно» в посольстве, сексуальная Мекка и цена времени
Цены на рабов в сексуальной индустрии чуть выше, чем в нищенской мафии. В России за девушку платят от восьмидесяти до ста пятидесяти тысяч. Продажа заграницу дороже: порядка пяти тысяч долларов. В основном, рабов держат в незнакомой стране, говорит Мельников. В Россию для занятий проституцией чаще всего ввозят девушек из Украины и Африки.
Своеобразной сексуальной Меккой в России является, как ни странно, Северная Осетия. Это самый крупный регион секс-торговли, говорит Мельников: «Осетия – спокойный регион, но, в связи с тем, что в соседних Ингушетии, Чечне и Кабардино-Балкарии не принято содержать бордели, туда приезжают гости со всего Кавказа».
Россиянок же отправляют в Турцию, Грецию, Египет и Северный Кипр – просьбы о спасении из непризнанного государства поступают все чаще. Главный канал поставки сексуальных рабынь – модельные агентства. Девушкам обещают карьеру за границей.
Порой вывозят насильно. Чтобы пройти контроль в аэропорте, часто используют поддельные паспорта. Также у работорговцев есть еще один почти легальный способ: в одном из посольств можно купить «свидетельство о возвращении на родину», которое обычно выдают только настоящим гражданам страны. Закрыть это «окно возможностей» непросто.
Вызволять рабынь из-за границы дороже всего. Во-первых, нужно провести разведку: в каком из борделей или массажных салонов удерживается девушка. Во-вторых, подготовить место для нее до переезда – в гостинице из-за проблем с документами ее держать нельзя. Все это участники «Альтернативы» делают за свой счет. К тому же, часто оказывается так, что в рабстве находится не один человек, а больше.
«Если это Северный Кипр, нам приходится нарушать законы непризнанного государства. На его территории нет нашего посольства, поэтому помочь девушкам некому», – рассказывает Олег Мельников. На данный момент только с Северного Кипра удалось вывезти девять наложниц.
Полиция и в России, и за рубежом неохотно берется за такие случаи: потерпевшую сторону не допросить. На заведение дела могут уйти месяцы. Эту проблему усугубляет растущая вера населения в экстрасенсорную силу. Родственники пропавших чаще обращаются к участникам «Битвы экстрасенсов», сетует Мельников. Все это приводит к тому, что цена времени оказывается слишком высока.
«Нам приходится жить с выбором. У нас были трудовые рабы-мигранты и девушки в сексуальном рабстве – не только из России, но и Украины и Белоруссии. Мужчины говорили, что их угрожают убить, поэтому решили вызволить сначала их. Через неделю, когда мы собрали деньги и дошли до освобождения девушек на Кипре, спасти удалось не всех. Две из них покончили жизнь самоубийством».
«Неубиваемое» рабовладение в Гольяново
История рабовладения в районе Гольяново на востоке Москвы, пожалуй, одна из самых нетипичных для России. Она началась еще в прошлом веке: в 1997 году в поле зрения правоохранительных органов попала предпринимательница из Казахстана Шолпан Истанбекова. Столичным милиционерам стало известно о том, что в подвалах ее магазинов на улицах Декабристов, Уральской и Новосибирской в рабских условиях живут несовершеннолетние приезжие из Средней Азии. Истанбекова заставляла их работать с шести утра до полуночи, спать на полу и заниматься незащищенным сексом друг с другом, кормила просроченными продуктами и не разрешала выходить на улицу.
Одной из девушек удалось сбежать в 1998-м. Ее шрамы и раны на теле свидетельствовали об истязании, писали журналисты, но дело не возбудили «из-за связей» предпринимательницы. В конце 2000 года милиция вновь проявила интерес к продуктовому магазину: в подсобке нашли труп девочки с ножом в сердце. Вину на себя взяла одна из рабынь. В 2002-м в Центр для несовершеннолетних попала очередная девушка из гольяновского магазина. На ее голове было около десятка ран, руки – изрыты шрамами, грудь – исколота, сообщали СМИ.
Расследование вели сотрудники Бутырской межрайонной прокуратуры и Московского уголовного розыска. Им удалось доказать вину Шолпан Истамбековой. Но за неимением статьи об использовании рабского труда (она появилась в 2003 году), владелице магазина предъявили обвинение в истязании несовершеннолетних. Спустя два с половиной года заключения она вышла по амнистии.
Тем временем, клан Истанбековых не терял влияния в московском районе – продуктовые магазины продолжали держать сестры Шолпан. Как отмечается в жалобе «гольяновских рабов» в Страсбургский суд, в 2008 году жители района жаловались в управу на различные нарушения в магазине, но чиновники, проведя проверки, отмечали, что информация не подтвердилась.
Скандал разразился в 2012-м. Активисты вызволили 11 человек из подвала магазина на Новосибирской улице. Таких же невольных рабочих обнаружили в других магазинах на соседних улицах. Все торговые точки принадлежали одной семье: одним магазином владела Жансулу Истанбекова, остальными — ее сестра и зять.
Выяснилось, что рабыни из Узбекистана и Казахстана прожили в магазинах Истанбековых от пяти до десяти лет. Все это время их вынуждали бесплатно трудиться в течение почти 21 часа каждый день под угрозой насилия. Покидать подсобные помещения работницам не разрешалось. В результате сексуального насилия девушки беременели. Одной из них насильно сделали аборт на позднем сроке, другие рожали в изоляции. Дети подверглись жестокому обращению и «исчезали».
На заседании Общественной палаты РФ и Совета по правам человека при президенте России под председательством Анатолия Кучерены заместитель начальника Управления собственной безопасности столичного ГУ МВД РФ Андрей Севрюгин отказал в возбуждении дела, ссылаясь на то, что данные активистов не нашли подтверждения в ходе проверок.
«С тех пор этот продуктовый получил у нас прозвище «неубиваемый». В декабре 2015 года он был уличён журналистами в продаже алкоголя в ночное время, но это тоже не сказалось на его дальнейшей работе», — вспоминает Олег Мельников.
В конце 2016 года очередным громким случаем стал побег из магазина на Новосибирской улице еще одной рабыни – 20-летней Несибели Ибрагимовой, уроженки Казахстана. Она приехала в Москву в мае вслед за мужем по предложению свекрови подработать до Нового года продавцом за 30 тысяч рублей с бесплатным проживанием. Кров действительно оказался бесплатным – как и работа девушки.
«Документы, вещи, телефон сразу забрали – сказали, потеряю. Днем кормили водой и старым замороженным хлебом, ночью заставляли пить водку – так, что имя свое забывали. В подсобке жил маленький ребенок пяти лет. Его били. Говорили, что он «остаток шлюхи». Общаться с людьми и выходить было нельзя – всюду камеры», – рассказала Ибрагимова.
Скандалы в Гольяново стали настолько громкими, что в Татарстане по специально написанной пьесе поставили спектакль «Кибет». По сюжету пьесы, казашка Зияш, владелица дешевого продуктового магазина в Москве, наживается на рабском труде своих соотечественниц, чтобы искупить все свои грехи, построив мечеть на родине.
Пока же прототип театральной героини на родину не вернулась. Она закрыла магазин на Новосибирской, дом 11, и открыла на Новосибирской, дом 1. К ответственности Истанбековых привлечь не удалось, несмотря на все доказательства насилия над «гольяновскими рабами», говорит Олег Мельников.
«Уполномоченный по правам человека в Казахстане обратился за помощью к коллеге Москальковой. Но они настолько наглые, что им плевать. Местные сотрудники полиции их не замечают, а весь шум – как с гуся вода. Они продолжают держать рабов в магазинах. Раз в два месяца появляется информация, что от них кто-то убежал, но ничего не происходит».
Пять месяцев назад полиция Красногорска завела уголовное дело на движение «Альтернатива» по статье 322.1 УК РФ за организацию незаконной миграции: за содержание приюта, в котором временно находились вызволенные из плена гастарбайтеры, – на государственном уровне таких учреждений не предусмотрено.
Пока Мельников не прекращает работу, но говорит, что в случае с «гольяновскими рабовладельцами» бессилен: «Закрыть магазин легальными способами не получится. Скорее, прекратим свое существование мы».
Куда можно обратиться, если вы подозреваете использование рабского труда
В Москве:
Управление собственной безопасности ГУ МВД по Москве — 8499 255 9657
Управление по делам несовершеннолетних УВД на метрополитене Москве (если вовлечены дети) — 8 495 621 93 50; 8 495 625 37 31
По России:
Движение «Альтернатива» — 8 965 345 51 61
Комитет «Гражданское содействие» — 8 968 918 98 65
Центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры» – 8 499 901 02 01