Продолжая планомерную работу по разъяснению обновленных в рамках масштабной реформы гражданского законодательства положений Гражданского кодекса об обязательствах в целях обеспечения единства практики их применения судами, Верховный Суд Российской Федерации принял очередной блок разъяснений – по вопросам о прекращении обязательств (Постановление Пленума ВС РФ от 11 июня 2020 г. № 6; далее – Постановление № 6).
Суд напомнил о том, что перечень оснований прекращения обязательств, предусмотренный законодательством, не является закрытым, и стороны в своих соглашениях могут предусматривать не упомянутые в нормативных актах основания прекращения как договорных, так и внедоговорных обязательств, а также о праве сторон определять последствия такого прекращения, если иное не установлено законом и не вытекает из сущности обязательства (п. 1 Постановления № 6). Стоит отметить, что возможность прекращать соглашением сторон любые, а не только договорные обязательства появилась именно в результате реформы (ст. 407 ГК РФ была дополнена соответствующим п. 3).
Таким образом, основание прекращения обязательства может быть односторонней сделкой (что имеет место, к примеру, при заявлении о прекращении обязательств зачетом), соглашением (например, при предоставлении отступного) или вообще не зависеть от воли сторон (один из случаев – когда обязательство прекращается невозможностью исполнения в связи с принятием акта органа власти или МСУ), подчеркнул Суд.
Кроме того, ВС РФ обратил внимание судов на то, что прекращение договорного обязательства по ряду оснований может являться частным случаем изменения или расторжения договора, однако никаких подробных пояснений о таких случаях давать не стал, ограничившись непосредственно статьями, входящими в гл. 26 «Прекращение обязательств». Основываясь на том, какие изменения были внесены в данную главу в рамках реформы – в соответствии с Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ (далее – Закон № 42-ФЗ), посмотрим, как соотносятся данные Судом разъяснения соответствующих норм со смыслом, придаваемым им разработчиками, и какие из этих разъяснений поспособствуют формированию новых подходов в судебной практике.
Отступное
КРУГЛЫЙ СТОЛ
19 июня 2020 года
Основания и порядок прекращения договорных и иных обязательств: проблемы доктрины и судебного толкования
Купить запись
Предыдущая редакция ст. 409 ГК содержала положение, согласно которому размер, сроки и порядок предоставления отступного устанавливаются сторонами, и данная формулировка вызывала споры о правовой природе отношений сторон, возникающих в результате заключения соглашения об отступном, отметил в ходе состоявшегося на прошлой неделе круглого стола «Основания и порядок прекращения договорных и иных обязательств: проблемы доктрины и судебного толкования», организованного компанией «Гарант», член Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ, заместитель Председателя ВАС РФ в отставке Василий Витрянский, Доктринальная позиция была такова: основанием прекращения обязательства служит сам факт заключения соглашения об отступном, соответственно, после его заключения кредитор лишается права требовать исполнение по основному обязательству, сохраняется только требование по соглашению об отступном. Однако отражения в судебной практике данная позиция не нашла, в том числе потому, что при ее применении сложно разграничивать отступное и новацию (ст. 414 ГК РФ), которая тоже предполагает прекращение первоначального обязательства.
Суды сформировали свой подход. Некоторые считали, что заключение соглашения об отступном порождает альтернативное обязательство (ст. 320 ГК РФ), а значит, до наступления срока передачи отступного право выбора принадлежит должнику – он может либо исполнить основное обязательство, либо совершить действие, предусмотренное соглашением об отступном, а после наступления данного срока, если должник ничего не исполнил, такое право переходит к кредитору, и уже он выбирает, какое требование заявлять – по основному обязательству (например, о принуждении должника к исполнению обязательства в натуре) или по соглашению об отступном. Другие суды квалифицировали соответствующие отношения сторон как факультативное обязательство, предполагающее право должника на замену исполнения по основному обязательству передачей отступного. То есть единой позиции у судов тоже не сложилось: первые исходили из того, что обязательства два, и у должника (изначально) есть право на выбор, а вторые – что обязательство одно (основное), но у должника есть возможность заменить исполнение по нему. И именно последнее толкование – когда отношения сторон после заключения соглашения об отступном рассматриваются как факультативное обязательство – получило широкое распространение в судебной практике и было закреплено в п. 1 Информационного письма Президиума ВАС от 21 декабря 2005 г. № 102.
При подготовке же Концепции развития гражданского законодательства РФ, как отметил Василий Витрянский, было предложено придать отступному характер реальной сделки. Если квалифицировать соглашение об отступном как реальный договор, то в силу п. 2 ст. 433 ГК РФ он считается заключенным с момента передачи отступного, а сам факт заключения соглашения не влечет возникновения правоотношений и не влияет на природу основного обязательства. В момент передачи отступного соглашение об отступном вступает в силу, в связи с чем основное обязательство прекращается, и отношения сторон далее регулируются условиями соглашения об отступном. Именно из такого понимания отступного исходили разработчики поправок, формулируя новую редакцию ст. 409 ГК РФ. Но отсутствие в ней прямого указания на реальность сделки путем ссылки на п. 2 ст. 433 ГК РФ привело к тому, что ее по-прежнему можно толковать по-разному, что и сделал ВС РФ. Согласно его позиции в случае, когда моменты заключения соглашения и предоставления отступного не совпадают, между сторонами возникает факультативное обязательство, и должник вправе как исполнить первоначальное обязательство, так и предоставить отступное, которое кредитор обязан принять (п. 3 Постановления № 6). С одной стороны, получается, что идея разработчиков поправок о придании отступному характера реальной сделки на практике реализована не будет. С другой – сохранится стабильная судебная практика, поскольку ВС РФ поддержал сформированную еще в 2005 году позицию ВАС РФ.
При этом Суд не исключает возможности заключения сторонами соглашения, в соответствии с которым кредитор вправе требовать либо исполнения первоначального обязательства, либо указанного в соглашении предоставления, и отмечает, что в таком случае к отношениям по исполнению обязательства применяются правила об альтернативных обязательствах. Таким образом, речь в данном случае идет именно об альтернативном обязательстве, и данное пояснение было включено в разъяснения об отступном, надо полагать, чтобы показать возможные и используемые в практике варианты соглашений сторон.
Интересное разъяснение ВС РФ касается ситуаций, когда в отношении первоначального договора и договора, на основании которого предоставляется отступное, установлены разные требования к форме договоров. Суд считает, что в данном случае к соглашению об отступном подлежит применению наиболее строгое из правил о форме сделки, и иллюстрирует свой вывод таким примером: соглашение об отступном, предполагающее предоставление в качестве такового доли в уставном капитале ООО, должно быть нотариально удостоверено (п. 8 Постановления № 6). Исходя из этой логики, в противоположной ситуации, когда передача доли в уставном капитале является основным обязательством, а в качестве отступного предусмотрена уплата денежной суммы, соглашение о таком отступном тоже подлежит нотариальному удостоверению, отмечает Василий Витрянский, подчеркивая, что в данном случае, когда обязательство по купле-продажи доли в уставном капитале прекращается путем уплаты определенной суммы, это требование излишне. Скорее всего, при формировании данного разъяснения ВС РФ исходил из того, что отступное, по сути, является не самостоятельным институтом, а особой разновидностью изменения договора, о чем свидетельствует содержащаяся в нем прямая ссылка на п. 1 ст. 452 ГК РФ, согласно которому соглашение об изменении договора совершается по общему правилу в той же форме, что и договор, полагает директор юридического института «М-Логос», профессор НИУ ВШЭ Артём Карапетов.
Новация
Содержавшаяся в прежней редакции ст. 414 ГК РФ формулировка о том, что обязательство прекращается соглашением сторон о замене существовавшего между ними первоначального обязательства другим обязательством между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения, была, как отметил Василий Витрянский, не совсем корректной, так как объединяла в себе и переход к другому типу обязательства с прекращением первоначального, и изменение предмета или способа исполнения, то есть изменение, по сути, условий прежнего обязательства, что новацией не является. В доктринальном толковании данной нормы обращалось особое внимание на то, что при новации обязательно осуществляется смена обязательства на обязательство другого типа, что, однако, не мешало понимать новацию на практике по-другому. «Существовала широко применяемая в банковской сфере практика, когда старые кредитные договоры переоформлялись в новый, и по этому новому кредитному договору под суммой выданного кредита подразумевалась вся задолженность по старым кредитам, устанавливался новый срок, новая процентная ставка, срок возврата кредита. И заключался он именно как соглашение о новации кредитных договоров в новый кредитный договор. Много было дел рассмотрено в порядке надзора Президиумом ВАС РФ, и он неизменно занимал позицию, согласно которой никакой новации в данном случае нет, поскольку имеет место изменение ранее заключенных кредитных договоров», – рассказал эксперт. В результате очень часто имели место отказы в удовлетворении исков кредиторов по таким новым договорам в случае, когда они подавались на пределе истечения срока исковой давности, так как исковую давность считали по сроку возврата кредитов по старым договорам, и получалось, что она оказывалась пропущенной.
Чтобы скорректировать практику применения положений о новации, в рамках реформы из ст. 414 ГК РФ было исключено указание на изменение предмета или способа исполнения, и теперь в ней под новацией понимается только соглашение сторон о замене первоначального обязательства другим обязательством между теми же лицами. ВС РФ подтверждает эту позицию, указывая, что обязательство прекращается новацией, если воля сторон определенно направлена на замену существовавшего между ними первоначального обязательства другим обязательством (п. 22 Постановления № 6). Но далее в том же пункте говорится о том, что новация имеет место, если стороны согласовали новый предмет или основание обязательства, а соглашение о замене первоначального обязательства другим может быть сформулировано в том числе путем указания на обязанность должника предоставить только новое исполнение и (или) право кредитора потребовать только такое исполнение. Данное разъяснение может привести к возникновению практики, аналогичной ситуациям «новирования» кредитных договоров в новые договоры, опасается Василий Витрянский.
Кроме того, ВС РФ, судя по всему, исходит из того, что первоначальное обязательство может быть не полностью прекращено новацией. Так, он отмечает, что при новации договорного обязательства должник по нему не лишается своих прав по встречному обязательству (предусмотренных ст. 328 ГК РФ), например на приостановление своего исполнения (п. 23 Постановления № 6). Кроме того, Суд говорит о возможности применения к не прекратившимся новацией правам и обязанностям, возникшим до нее, правил о первоначальном договоре (абз. 2 п. 28 Постановления № 6). По мнению Василия Витрянского, при заключении соглашения о новации старое обязательство все-таки полностью прекращается, и даже если стороны решают сохранить какие-то права и обязанности из него, их нужно указывать в соглашении о новации, которое является новым договором о новом обязательстве.
Важно, что суд предусмотрел определенную презумпцию для разрешения споров о квалификации соглашения между сторонами в случае, когда неясно, что они подразумевали при его заключении – новацию или отступное, указав, что при наличии сомнений в том, на выбор какого из этих оснований прекращения обязательства была направлена воля сторон, их соглашение толкуется в пользу применения правил об отступном (абз. 3 п. 22 Постановления № 6). «Тем не менее судейский корпус при обсуждении проекта постановления подчеркивал, что часто, когда рассматривается соглашение сторон, согласно которому исполнение будет представлять собой передачу какого-то имущества вместо денежного предоставления, большинство судей склоняются к тому, что обязательство новировано, – отметила заведующая кафедрой коммерческого права и процесса Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ, участник рабочих групп по подготовке разъяснений ВС РФ о применении гражданского законодательства Анна Сироткина. – Поэтому нужно четко определять в таком соглашении, что имели в виду стороны и какие последствия за этим следуют. Если мы признаем соглашение соглашением о новации, у нас исчезают неустойки, которые были предусмотрены в первоначальном договоре [согласно п. 2 ст. 414 ГК РФ новация прекращает дополнительные обязательства, связанные с первоначальным обязательством. – ГАРАНТ.РУ]».
Зачет требования
В ст. 410 ГК РФ в редакции Закона № 42-ФЗ появилось положение, допускающее в некоторых случаях зачет встречного требования, срок которого не наступил (по общему правилу, напомним, обязательство прекращается зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо не указан или определен моментом востребования). Данная поправка относится к ряду тех, которые разработчики изменений в ГК РФ называют теневыми, – она не предусматривалась ни единым изначально законопроектом о внесении изменений в ГК РФ, подготовленным на основе Концепции развития гражданского законодательства, ни поправками к нему, разработанными к рассмотрению проекта ко второму чтению и проанализированными специальной рабочей группой, созданной Комитетом Госдумы по государственному строительству и законодательству, и появилась именно в режиме редактирования проекта, на основе которого был принят Закон № 42-ФЗ, без согласования с авторами поправок, почеркнул Василий Витрянский. «Если срок исполнения требования не наступил, это так называемое несозревшее требование, никак иначе в доктрине оно не именуется. Оно не тождественно требованию с наступившим сроком исполнения, потому что последнее обеспечивается судебной защитой и возможностью добиться его принудительного исполнения, несозревшее такой защитой не обеспечено. Не знаю, где законодатель увидел признак однородности таких требований, до этого момента в судебной практике несозревшее требование не считалось однородным по отношению с требованием с наступившим сроком исполнения», – пояснил эксперт.
ВС РФ толкует данное новое положение так: зачет может быть произведен, если по активному требованию (требованию лица, которое заявляет о зачете) наступил срок исполнения, а по пассивному (встречному требованию должника, которому заявляется о зачете активного требования к нему) – нет, но последнее в соответствии с законом или договором может быть исполнено досрочно (п. 13 Постановления № 6).
В то же время в итоговую редакцию ст. 410 ГК РФ не вошло положение, предусматривающее прекращение обязательства с момента получения заявления стороны о зачете встречного однородного требования другой стороной. Такая формулировка, предложенная разработчиками поправок в кодекс в рамках реформы, подразумевала изменение подхода, существовавшего и в доктрине, и в судебной практике (п. 3 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований, утв. Информационным письмом ВАС от 29 декабря 2001 г. № 65), согласно которому обязательства считаются прекращенными с момента наступления срока исполнения более позднего по сроку обязательства. Определение момента прекращения обязательств таким образом влечет, по словам Василия Витрянского, необходимость проводить ревизию правоотношений сторон за период с наступления срока исполнения до получения стороной заявления о зачете, так как уплаченные в этот период проценты и неустойки за просрочку исполнения обязательства с более ранним сроком подлежат возврату, хотя взыскивались совершенно обоснованно, поэтому цивилисты и посчитали необходимым это изменить.
Тем не менее корректировку подхода к определению момента прекращения обязательств зачетом не поддержал ни законодатель, ни ВС РФ. В п. 15 Постановления № 6 прямо говорится о том, что обязательства считаются прекращенными зачетом в размере наименьшего из них не с момента получения заявления о зачете соответствующей стороной, а с момента, в который обязательства стали способными к зачету. При этом если сторона находилась в просрочке исполнения зачитываемого обязательства, срок исполнения по которому наступил ранее, проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) и неустойка (ст. 330 ГК РФ) начисляются до момента прекращения обязательств зачетом, а в случае, когда они были уплачены в период с момента, когда зачет считается состоявшимся, до момента волеизъявления о зачете, соответствующие суммы подлежат возврату.
Важные разъяснения даны Судом по ряду процессуальных вопросов. Так, если раньше судебная практика исходила из того, что в ситуации, когда по требованию уже подан судебный иск, зачет может производиться только посредством предъявления встречного иска (такая позиция была отражена в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001 г. № 65), то сейчас ВС РФ указал на возможность заявления о зачете как во встречном иске, так и в возражении на иск (п. 19 Постановления № 6). «Наверное, самый яркий пример, когда такая возможность нужна, – ситуация, в которой кредитор по основному обязательству уступает требование другому лицу (цессионарию), а у должника тем временем созревает требование по встречному однородному обязательству по отношению к первоначальному кредитору, и он хотел бы произвести зачет. Ситуация осложняется тем, что цессионарий уже предъявил иск к должнику о взыскании основного долга, и действовавшая конструкция со встречным иском не позволяла защититься должнику посредством применения зачета и сводила зачет на нет. Стороны отношений разные, в процесс цедент войти уже не может, соответственно, предъявить требование к нему можно только посредством предъявления иска как такового, но не встречного в процессе по требованию цессионария», – пояснила Анна Сироткина.
Кроме того, Суд разъяснил особенности проведения зачета на стадии исполнительного производства. Зачет встречных однородных требований, подтвержденных исполнительными документами о взыскании денежных средств, на основании которых возбуждены исполнительные производства, вопросов не вызывает (такая возможность установлена ст. 88.1 Федерального закона от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»), но соответствующая формулировка закона не позволяла сделать однозначного вывода о допустимости зачета по непросуженному долгу или в случае, когда выдано два исполнительных листа, но производство возбуждено только по одному из них. ВС РФ разрешил эти сомнения, указав, что зачет требований является допустимым после вступления в силу судебных актов, подтвердивших наличие и размер соответствующих обязательств сторон, но без возбуждения по одному или обоим из них исполнительного производства, а также после вступления в силу решения суда по одному требованию и при отсутствии возражений должника по другому требованию (п. 20 Постановления № 6). «При этом нужно обратить внимание на то, что зачет на стадии исполнительного производства все-таки производится по специфической процедуре и должен учитывать все процессуальные требования, установленные законом об исполнительном производстве, в частности о соблюдении очередности удовлетворения требований из исполнительного листа», – подчеркнула Анна Сироткина.
Прощение долга
Согласно действующей редакции ст. 415 ГК РФ обязательство прекращается в связи с прощением долга (освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей) при условии согласия должника на это – если он не направит возражений против прощения долга в разумный срок с момента получения соответствующего уведомления кредитора.
Моментом прекращения обязательства, как подчеркнул ВС РФ, считается момент получения должником уведомления о прощении долга кредитором, если иное не предусмотрено соглашением между ними, а если должник направит возражения против прощения – в любой форме, его следует считать несостоявшимся (п. 34 Постановления № 6).
Суд обращает внимание на то, что прощение долга нельзя воспринимать как дарение, если у кредитора не было намерения одарить должника (отсутствие такого намерения подтверждается взаимосвязью между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству – отсрочкой платежа по другому обязательству, досудебным погашением спорного долга в непрощенной части и т. д.). Как дарение отношения кредитора и должника при прощении долга могут квалифицироваться, только если будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара, и в этом случае должны учитываться установленные запреты на дарение (ст. 575 ГК РФ), в частности запрещение дарения в отношениях между коммерческими организациями (п. 31 Постановления № 6).
Кроме того, ВС РФ установил определенную презумпцию полного прощения долга. Так, если не удается установить волю сторон на прекращение обязательства в части, считается, что прекращаются полностью и само обязательство, и дополнительные требования, в том числе об уплате неустойки (п. 32 Постановления № 6).
Прекращение обязательства невозможностью исполнения
Данное основание прекращения обязательства имеет место, когда невозможность исполнения вызвана либо наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое не отвечают стороны (ст. 416 ГК РФ), либо принятием акта органа государственной власти или местного самоуправления (ст. 417 ГК РФ). ВС РФ, что логично, объединил разъяснения по этим статьям в один блок, однако большинство из них касается все-таки ст. 416 ГК РФ.
Суд подчеркнул, во-первых, что для прекращения обязательства невозможность исполнения должна быть объективной, то есть должник не имеет возможности исполнить обязательство как лично, так и путем привлечения к исполнению третьих лиц, и такое отсутствие возможности исполнения не зависит от его воли и действий. Во-вторых, эта объективная невозможность исполнения должна носить неустранимый характер (п. 36-37 Постановления № 6). Таким образом, сфера применения ст. 416 ГК РФ представляется довольно узкой, и в нее в большинстве случаев не попадут обстоятельства непреодолимой силы, о чем и говорит ВС РФ, отмечая, что наступление обстоятельств непреодолимой силы само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали, но обращая при этом внимание на освобождение просрочившей исполнение обязательства стороны от возмещения убытков, уплаты неустойки и иных санкций в случае, когда просрочка вызвана обстоятельством непреодолимой силы (п. 38 Постановления № 6).
Стоит отметить, что в тексте проекта, на основании которого было принято Постановление № 6, содержалось еще одно разъяснение, затрагивающее обстоятельства непреодолимой силы, – о праве на отказ от договора любой из сторон обязательства в случае, когда в связи с возникновением обстоятельства непреодолимой силы, в том числе на основании принятия органа власти или МСУ, влекущего объективную невозможность исполнения и носящего временный характер, объективно утрачивается интерес стороны в обязательстве, например если данное обстоятельство повлекло существенную просрочку или с очевидностью повлечет ее впоследствии. Но в итоговый текст постановления оно все же не вошло, хотя положение о праве на соответствующий отказ, правда, только кредитора уже содержится в разъяснениях Суда (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7).
И все же ВС РФ обратил внимание на то, что стороны, руководствуясь принципом свободы договора (ст. 421 ГК РФ), могут предусмотреть в договоре специальные правила о прекращении обязательств на случай возникновения обстоятельств непреодолимой силы, например об автоматическом прекращении договорных отношений при наступлении указанных обстоятельств или о прекращении отношений по истечении определенного срока с момента возникновения таких обстоятельств (абз. 2 п. 38 Постановления № 6).
***
Как видно, не все идеи авторов поправок в положения о прекращении обязательств, подготовленных в рамках реформы гражданского законодательства, были в итоге поддержаны законодателем, и не всегда доктринальное толкование принятых изменений совпадает с разъяснениями данных положений, данных ВС РФ. Тем не менее на практике должны и будут применяться, разумеется, правовые позиции Суда. А предлагаемые цивилистами подходы могут рассматриваться не иначе как пожелания по совершенствованию судебной практики.